30.08.2023
30.08.2023
Объект исследования – прекаризованная занятость. Цель работы – уточнение теоретико-методологических и практических аспектов проблематики прекаризованной занятости на основе экспертных оценок специалистов, в центре внимания которых – защита социально трудовых прав и интересов работников. Исследование опирается на экспертный опрос, проведенный авторами в 2022 г. среди экспертов, представляющих членские организации Федерации независимых профсоюзов России. По результатам исследования на основе обобщения экспертных оценок: 1) проведено уточнение индикаторов для идентификации прекаризованной занятости и определен их перечень, фиксирующий объективные (тип оформления и условия занятости) и субъективные (через самооценки работников) проявления; 2) определен уровень дохода от основной занятости, который свидетельствует о прекаризованной занятости и рисках неустойчивости материального положения домохозяйств работников (дифференцированно для разных типов домохозяйств работников); 3) выявлена концентрация проявлений прекаризации занятости в ее различных формах (для занятых по найму и не по найму); 4) выявлены особенности прекаризации занятости в разных поколенных группах работников – молодежь (до 35 лет), среднее (от 36 лет до пенсионного возраста) и старшее (пенсионный возраст) поколения; 5) выявлены мнения экспертов и аргументация по вопросам социального страхования занятых в экономике физических лиц, имеющих высокие риски прекаризации занятости. Полученные результаты могут быть востребованы научно-исследовательским сообществом, органами исполнительной и законодательной власти, профсоюзами. Область применения результатов – развитие теоретико-методологических и инструментальных основ идентификации прекаризованной занятости, совершенствование политики в области занятости, оплаты труда, социальной защиты для повышения качества занятости и обеспечения гарантий и прав работников.
Прекаризация занятости отражает трансформацию социально-экономического содержания занятости, проявляющуюся в вынужденной утрате работниками трудовых и социальных гарантий, сопровождающей деформацию стандартной модели трудовых отношений и развитие нестандартных (атипичных) форм занятости [1].
Актуальность проблематики прекаризации занятости и ее включения в научно-исследовательскую, правовую и пр. повестку определяется не только снижением качества занятости работников, но и ее последствиями для других сторон жизни работников и их домохозяйств, а также в целом для общества. Такая занятость негативно сказывается на качестве и реализации трудового потенциала работников, обостряет сегментацию занятых и неравенство по заработной плате, уровню и качеству жизни домохозяйств, ведет к формированию нового социального слоя работников – прекариата, несет угрозу прекаризации всех сфер общества [1-17 и др.].
Однако при всей значимости проблемы прекаризованной (прекарной) занятости, при наличии официальной позиции МОТ по ее определению (своего рода теоретической платформы, в том числе, для выработки соответствующего перечня индикаторов) единого подхода к пониманию данного явления, критериям и индикаторам его идентифицирующим, до сих пор не выработано.
С одной стороны, это способствует более широкому и глубокому пониманию данного явления (его сути, особенностей, последствий и пр.). С другой стороны, затрудняет разработку результативных инструментов противодействия эрозии социально-трудовых отношений. В России на это «наслаивается» и проблема официального непризнания прекаризованной занятости как реального явления, несмотря на ее достаточно широкое распространение, потвержденное результатами исследований [1; и др.].
Ее масштабы, особенности вовлеченности в нее разных групп работников и пр.[1, 3, 6, 8, 11 и др.] свидетельствуют о необходимости проработки и реализации комплекса мер, направленных на повышение качества занятости и обеспечение гарантий и прав работников. Активная роль в этом должна принадлежать не только научно-экспертному сообществу, но и государству, работодателям и профсоюзам.
Цель нашего исследования заключалась в уточнении индикаторов прекаризации и выявлении ее особенностей через призму обсуждения (посредством опроса) с российскими профсоюзными экспертами. Его результаты развивают авторские теоретико методологические и эмпирические разработки [1, 2, 7; и др.], являются еще одной попыткой согласования позиций научноэкспертного сообщества, представляя взгляд на проблему с позиции экспертов, в центре внимания которых – защита социально-трудовых прав и интересов работников.
Опрос проводился в июле-августе 2022 г. в рамках заочного анкетирования среди представителей членских организаций Общероссийского союза «Федерация независимых профсоюзов России» (ФНПР). В опросе приняли участие 50 экспертов, представляющих членские организации ФНПР, из разных регионов России – Белгородская область, Брянская область, Владимирская область, Волгоградская область, Воронежская область, Калужская область, Карачаево-Черкесская Республика, Кемеровская область, Курская область, г. Москва, Московская область, Нижегородская область, Оренбургская область, Псковская область, Ростовская область, Рязанская область, Республика Башкортостан, Республика Северная Осетия – Алания, Республика Татарстан, Республика Саха (Якутия), Самарская область, Сахалинская область, Томская область, Тюменская область, Удмуртская Республика, Ульяновская область, Ярославская область.
В результате опроса были получены и обобщены экспертные оценки по следующим направлениям:
1) Концентрация проявлений прекаризованной занятости в ее различных формах;
2) Межпоколенные особенности прекаризации занятости.
Результаты данного опроса дополняют результаты другого, проведенного с участием авторов по более широкой выборке, которая включала представителей научно-исследовательских организаций, ведущих ВУЗов и бизнес-сообщества [18], что позволяет осмыслить проблему прекаризации занятости с учетом ее видения и оценки со стороны профсоюзных работников.
В основу исследования был положен перечень индикаторов, сформированный авторами с учетом имеющихся разработок, возможностей использования для практических целей (оценивания масштабов и пр.), с опорой на позицию МОТ к определению прекаризованной занятости [18].
По результатам опроса, и с учетом оценок профсоюзных экспертов, был составлен перечень индикаторов, которые, по их мнению, могут характеризовать прекаризованную занятость (табл. 1). Их отбор проводился по двум критериям: целесообразности включения индикатора в перечень индикаторов прекаризованной занятости (по каждому из них учитывалась доля поддержавших его экспертов) и значимости индикатора для характеристики прекаризации занятости (по каждому из них учитывался средний балл, полученный на основе присвоенных экспертами баллов по шкале от 0 до 5).
В перечень индикаторов прекаризованной занятости включались только те, которые получили поддержку более 50% экспертов и средний балл более 2,0. При этом при расхождении оценок по двум критериям, предпочтение отдавалось выявленному для индикатора среднему баллу его значимости.
В итоге, были отобраны 16 индикаторов (табл. 1), учитывающих объективные – тип оформления занятости (занятость в неустойчивой форме, для занятых по найму и не по найму) и неустойчивые условия занятости, а также субъективные проявления (через самооценки работников) прекаризованной занятости – неустойчивое трудовое положение и неудовлетворенность условиями занятости.
Все отобранные по итогам опроса профсоюзных экспертов индикаторы в основном совпадают с перечнем, сформированным авторами по результатам опроса, проведенного ранее и охватившего более широкий и разнообразный по категориям контингент экспертов [18].
Все отобранные по итогам опроса профсоюзных экспертов индикаторы в основном совпадают с перечнем, сформированным авторами по результатам опроса, проведенного ранее и охватившего более широкий и разнообразный по категориям контингент экспертов [18].
Исключение – индикатор «Отклоняющееся от стандартного рабочее время: количество рабочих дней в неделю более 5 дней». По результатам опроса профсоюзных экспертов он вошел в перечень индикаторов прекаризованной занятости, тогда как более широкая группа экспертов отклонила данный индикатор, отдав предпочтение другому, учитывающему продолжительность рабочей недели (не более 30 часов в неделю). По их мнению, индикаторы продолжительности рабочего дня и количества рабочих дней в неделю менее целесообразны для выявления прекаризованной занятости, т.к. могут отражать характерный для ряда профессий режим работы [18].
С другой стороны, в перечень профсоюзных индикаторов прекаризованной занятости не вошел индикатор «Самозанятость», который, напротив, был поддержан ранее, в ходе проведенного опроса более широкой группой экспертов, которые отмечали необходимость учитывать при этом наличие вынужденности самозанятости и ее «сущность» (если это «суррогат занятости по трудовому договору», зависимая самозанятость и пр.) [18].
Таблица 1. Перечень индикаторов прекаризованной занятости (на основе оценок профсоюзных экспертов) / List of indicators of precarious employment (based on assessments of trade union experts)
| Наименование индикаторов / Indicators | Справочно: Экспертные оценки для индикаторов / For reference: Expert assessments for indicators | |
|---|---|---|
| Необходимость включить индикатор в перечень, % поддержавших экспертов / The need to include the indicator in the list, % of supporting experts | Оценка значимости индикатора, средний балл на основе оценок экспертов / Assessment of the significance of the indicator, the average score based on expert assessments | |
| А. ОБЪЕКТИВНЫЕ ИНДИКАТОРЫ | ||
| I. Тип оформления занятости (Занятость в неустойчивой форме) | ||
| Для занятых по найму: | ||
| Занятость на основе устной договоренности без оформления документов | 70% | 3,9 |
| Занятость на основе трудового договора (служебного контракта) на определенный срок | 70% | 2,3 |
| Занятость на основе договора гражданско-правового характера | 72% | 2,5 |
| Для занятых не по найму: | ||
| Занятость без регистрации или оформления документов | 72% | 3,7 |
| Занятость в неформальном секторе | 66% | 3,5 |
| II. Неустойчивые условия занятости | ||
| Уменьшение работодателем заработной платы или сокращение часов работы | 84% | 3,9 |
| Вынужденный неоплачиваемый отпуск по инициативе работодателя | 84% | 3,8 |
| Уровень дохода от основной занятости, не обеспечивающий устойчивости материального положения домохозяйств | 82% | 3,6 |
| Отсутствие оплачиваемого отпуска | 84% | 3,6 |
| Задолженность по заработной плате | 86% | 3,5 |
| Неофициальный (частично или полностью) доход от основной занятости | 74% | 2,8 |
| Отклоняющееся от стандартного рабочее время: продолжительность рабочей недели более 40 часов | 68% | 2,1 |
| Отклоняющееся от стандартного рабочее время: количество рабочих дней в неделю более 5 дней | 62% | 2,1 |
| Б. СУБЪЕКТИВНЫЕ ИНДИКАТОРЫ | ||
| III. Неустойчивое трудовое положение | ||
| Наличие у работников обеспокоенности потерей работы | 82% | 3,04 |
| IV. Неудовлетворенность занятостью и ее условиями | ||
| Наличие неудовлетворенности оплатой труда | 84% | 4,6 |
| Наличие неудовлетворенности условиями труда | 82% | 3,3 |
Уровень дохода от занятости рассматривается авторами как проявление ее прекаризации в случае, если он не позволяет обеспечить устойчивость материального положения по душевым денежным доходам в домохозяйстве работника. Проведенный опрос позволил уточнить данный уровень доходов от основной занятости дифференцированно для трех типов домохозяйств работников, различающихся по их составу: 1) одиноко проживающие работники; 2) домохозяйства, состоящие из двух родителей и одного ребенка; 3) домохозяйства, состоящие из двух родителей и троих детей (табл. 2).
Как следует из оценок профсоюзных экспертов, уровень дохода, который не позволит работникам вывести свои домохозяйства в устойчивое материальное положение, должен повышаться с увеличением размера домохозяйства и числа детей в нем: для одиноко проживающего работника уровень такого дохода составляет менее 2 прожиточных минимумов трудоспособного населения (ПМтр), для работника из домохозяйства, состоящего из двух родителей и ребенка, – менее 3,9 ПМтр, для работника из домохозяйства, состоящего из двух родителей и трех детей, – менее 6,2 ПМтр.
Таким образом, по мнению профсоюзных экспертов, устойчивость материального положения для работников из домохозяйств с детьми, которую должна обеспечивать основная занятость, формируется при душевых денежных доходах на уровне не ниже средних стандартов (3,1 ПМ и выше). Занятость должна обеспечивать такой уровень доходов, который бы «страховал» домохозяйства с детьми от рисков бедности, низкой обеспеченности и обеспеченности ниже среднего уровня. Для одиноко проживающих работников без детей данная «планка» может быть ниже, чем для работников с детьми, – они не должны попасть в число бедных или низкообеспеченных.
Таблица 2. Уровень дохода от основной занятости, который свидетельствует о прекаризованной занятости (на основе оценок профсоюзных экспертов) / The level of income of the main employment, which indicates precarious employment (based on assessments of trade union experts)
| Состав домохозяйств работников / Composition of employees’ households | Уровень дохода от основной занятости / Level of income of the main employment | Доля экспертов, поддержавших данный уровень дохода* / Share of experts who supported this level of income | Справочно: Модели уровня жизни на основе стандартов душевых доходов, которые не доступны при соответствующем доходе от основной занятости / For reference: Models of living standards based on per capita income standards that are not available with the corresponding income of the main employment | |
|---|---|---|---|---|
| Стандарты доходов/ Income standards |
Модели обеспеченности / Financial security models | |||
| Одиноко проживающий работник | Менее 2 ПМтр | 36% | 2 ПМтр и более | Обеспеченность ниже среднего уровня, средняя и высокая обеспеченность |
| Менее 3,1 ПМтр | 28% | 3,1 ПМтр и более | Средняя (нижний слой) и высокая обеспеченность | |
| Двое родителей и один ребенок | Менее 3,9 ПМтр | 30% | 3,1 ПМ и более | Средняя (нижний слой) и высокая обеспеченность |
| Менее 5,3 ПМтр | 28% | 4,2 ПМ и более | Средняя (ядро) и высокая обеспеченность | |
| Двое родителей и трое детей | Менее 6,2 ПМтр | 30% | 3,1 ПМ и более | Средняя (нижний слой) и высокая обеспеченность |
| Менее 8,4 ПМтр | 20% | 4,2 ПМ и более | Средняя (ядро) и высокая обеспеченность | |
| Менее 11,2 ПМтр | 20% | 5,6 ПМ и более | Средняя (верхний слой) и высокая обеспеченность | |
Полученные результаты относительно уровня доходов от основной занятости, свидетельствующей о прекаризованной занятости, в целом согласуются с позицией более широкого круга экспертов [18].
Между отобранными индикаторами прекаризованной занятости, отражающими формы и условия занятости, на основе полученных экспертных оценок была выявлена взаимосвязь (табл. 3). Для этого были использованы оценки, данные экспертами о наличии взаимосвязи между парами индикаторов (форма – условие занятости) по шкале от 0 до 2 («0» – связь отсутствует, «1» – связь имеется, но она не является сильной, «2» – имеется сильная связь). На их основе для каждой пары индикаторов был рассчитан средний балл (среднее арифметическое ответов экспертов), при его значении в интервале от 0 до 1 делался вывод об отсутствии связи между индикаторами, от 1 до 2 – о наличии связи между индикаторами. Исходя из данных оценок, можно определить риски концентрации проявлений прекаризации по условиям занятости для выделенных прекаризованных форм занятости.
Как показало исследование, рискам наибольшей концентрации проявлений прекаризации наиболее подвержена занятость на основе устной договоренности без оформления документов – они выявлены по всем из рассматриваемых условий занятости. При этом по каждому из индикаторов условий занятости средний балл выше, чем для всех других рассматриваемых форм занятости. По мнению профсоюзных экспертов, неофициальная занятость по найму связана со следующими прекаризованными условиями занятости: уменьшение работодателем заработной платы или сокращение часов работы; вынужденный неоплачиваемый отпуск по инициативе работодателя; уровень дохода от основной занятости, не обеспечивающий устойчивости материального положения домохозяйств; отсутствие оплачиваемого отпуска; задолженность по заработной плате; неофициальный (частично или полностью) доход от основной занятости; отклоняющееся от стандартного рабочее время (продолжительность рабочей недели более 40 часов; количество рабочих дней в неделю более 5 дней). Наибольшая вероятность прекаризации условий занятости выявлена по индикатору уменьшения работодателем заработной платы или сокращения часов работы (средний балл – 1,56).
Работники, занятые по срочному договору (служебному контракту), рискуют меньшей вовлеченностью в прекаризацию по условиям занятости: связь выявлена по пяти из восьми индикаторов и она «слабее» (средний балл ниже) по сравнению с неофициальной занятостью по найму. По мнению профсоюзных экспертов, для таких работников вероятны следующие проявления прекаризации: уменьшение работодателем заработной платы или сокращение часов работы, задолженность по заработной плате (по двум данным индикаторам выявлены наибольшие риски (средний балл – 1,24/1,2)), а также вынужденный неоплачиваемый отпуск по инициативе работодателя, уровень дохода от основной занятости, не обеспечивающий устойчивости материального положения домохозяйств, и отсутствие оплачиваемого отпуска.
Таблица 3. Связь* между индикаторами прекаризованной занятости, отражающими формы и условия занятости (на основе оценок профсоюзных экспертов) / The relationship between indicators of precarious employment, reflecting the forms and conditions of employment (based on estimates of trade union experts)
| Условия занятости / Employment conditions | Формы занятости / Forms of employment | ||||
|---|---|---|---|---|---|
| Занятость по найму / Employment for hire | Занятость не по найму / Employment not for hire | ||||
| Занятость на основе трудового договора (служебного контракта) на определенный срок / Employment based on an employment contract (service contract) for a certain period | Занятость на основе договора гражданско-правового характера / Employment based on a civil contract | Занятость на основе устной договоренности без оформления документов / based on an oral paperwork | Занятость без регистрации или оформления документов / Employment without registration or paperwork | Занятость в неформальном секторе / Employment in the informal sector | |
| Уменьшение работодателем заработной платы или сокращение часов работы | 1,24 | ** | 1,56 | ** | ** |
| Вынужденный неоплачиваемый отпуск по инициативе работодателя | 1,16 | ** | 1,44 | ** | ** |
| Уровень дохода от основной занятости, не обеспечивающий устойчивости материального положения домохозяйств | 1,02 | 1,08 | 1,42 | Нет связи | 1,32 |
| Отсутствие оплачиваемого отпуска | 1,06 | ** | 1,4 | ** | ** |
| Задолженность по заработной плате | 1,2 | ** | 1,4 | ** | ** |
| Неофициальный (частично или полностью) доход от основной занятости | Нет связи | 1,04 | 1,5 | 1,34 | 1,38 |
| Отклоняющееся от стандартного рабочее время: продолжительность рабочей недели более 40 часов | Нет связи | Нет связи | 1,18 | 1,14 | 1,08 |
| Отклоняющееся от стандартного рабочее время: количество рабочих дней в неделю более 5 дней | Нет связи | 1,02 | 1,26 | 1,08 | 1,06 |
Занятые на основе договоров ГПХ рискуют снижением качества своей занятости в связи со следующими проявлениями прекаризации: уровень дохода от основной занятости, не обеспечивающий устойчивости материального положения домохозяйств, неофициальный (частично или полностью) доход от основной занятости и отклоняющееся от стандартного рабочее время (количество рабочих дней в неделю более 5 дней). При этом вероятность первого (средний балл – 1,08) проявления выше, чем двух других (средний балл – 1,04 и 1,02).
Занятость не по найму (без регистрации или оформления документов и в неформальном секторе) может быть прекаризована по следующим условиям: неофициальный (частично или полностью) доход от основной занятости и отклоняющееся от стандартного рабочее время (продолжительность рабочей недели более 40 часов; количество рабочих дней в неделю более 5 дней). Для занятых в неформальном секторе, по мнению профсоюзных экспертов, также существует риск, что уровень их дохода от занятости не будет обеспечивать устойчивости материального положения их домохозяйств.
Были выявлены особенности прекаризации занятости в разных поколенных группах: молодежь (до 35 лет), среднее (от 36 лет до пенсионного возраста) и старшее (пенсионный возраст) поколения (табл. 4).
Молодежь (до 35 лет), начинающая карьеру и находящаяся в процессе перехода к первому месту работы с устойчивой/удовлетворяющей их занятостью, по мнению профсоюзных экспертов, чаще всего рискует быть вовлеченной в неоформленную занятость, занятость в неформальном секторе и временную занятость. Прекаризация условий занятости для молодежи, чаще всего, связана с не обеспечивающим устойчивости материального положения домохозяйств уровнем дохода от основной занятости, отсутствием оплачиваемого отпуска, неофициальным доходом от занятости и пр. В результате – неудовлетворенность условиями такой занятости и оплатой труда, в частности.
Таблица 4. Проявления прекаризации занятости в разных поколениях занятых (на основе оценок профсоюзных экспертов) / Manifestations of precarization of employment in different generations of employed (based on assessments of trade union experts)
| Индикаторы прекаризованной занятости / Indicators of precarious employment |
Поколенные группы занятых* / Generational groups of employed | ||
|---|---|---|---|
| Молодежь / Young people | Среднее поколение / Middle-aged generation | Старшее поколение / Older generation | |
| Наличие неудовлетворенности оплатой труда | 82% | 80% | 46% |
| Занятость без регистрации или оформления документов | 80% | 54% | 56% |
| Занятость на основе устной договоренности без оформления документов | 80% | 36% | 62% |
| Уровень дохода от основной занятости, не обеспечивающий устойчивости материального положения домохозяйств | 78% | 52% | 54% |
| Занятость в неформальном секторе | 68% | 54% | 52% |
| Отсутствие оплачиваемого отпуска | 68% | 52% | 50% |
| Неофициальный (частично или полностью) доход от основной занятости | 64% | 54% | 40% |
| Наличие неудовлетворенности условиями труда | 56% | 66% | 46% |
| Занятость на основе трудового договора (служебного контракта) на определенный срок | 54% | 34% | 56% |
| Уменьшение работодателем заработной платы или сокращение часов работы | 54% | 50% | 68% |
| Занятость на основе договора гражданско-правового характера | 48% | 50% | 40% |
| Отклоняющееся от стандартного рабочее время: продолжительность рабочей недели более 40 часов | 48% | 56% | 28% |
| Отклоняющееся от стандартного рабочее время: количество рабочих дней в неделю более 5 дней | 48% | 62% | 24% |
| Вынужденный неоплачиваемый отпуск по инициативе работодателя | 48% | 64% | 64% |
| Задолженность по заработной плате | 48% | 68% | 54% |
| Наличие у работников обеспокоенности потерей работы | 32% | 64% | 78% |
Для работников среднего поколения (36 лет – пенсионный возраст) прекаризация занятости, по оценкам профсоюзных экспертов, чаще всего проявляется в условиях занятости (задолженность по заработной плате, вынужденный неоплачиваемый отпуск по инициативе работодателя, отклоняющееся от стандартного рабочее время (более 5 дней рабочих дней в неделю; более 40 часов в неделю) и др.), которыми они, как следствие, не удовлетворены. Для занятых в данной поколенной группе, в отличие от молодежи, актуальна обеспокоенность потерей работы.
В старшем поколении (пенсионный возраст) проблема обеспокоенности потерей работы еще больше обостряется по сравнению со средним. По мнению профсоюзных экспертов, в этой группе наиболее велики риски прекаризации занятости по ее форме (неоформленная занятость, временная занятость) и условиям – уменьшение работодателем заработной платы или сокращение часов работы, вынужденный неоплачиваемый отпуск по инициативе работодателя, уровень дохода от основной занятости, не обеспечивающий устойчивости материального положения домохозяйств, и др.
Профсоюзные эксперты в ходе опроса высказались о целесообразности выведения сегмента рынка труда, представляющего экономику физических лиц (самозанятые, индивидуальные предприниматели, наемные работники у индивидуальных предпринимателей и др.), имеющих высокие риски прекаризации занятости, в отдельную подсистему обязательного социального страхования с определением для него соответствующего режима страхования. Мнения экспертов по данному вопросу разделились. Эксперты, которые высказались «за», аргументировали это следующим образом: такая система будет способствовать уменьшению теневой занятости, позволит уравнять их в правах на получение всех социальных выплат (доступ к которым сейчас для них закрыт) с другими участниками рынка. При отсутствии же такой системы данная категория работников в будущем будет иметь право только на небольшую по размеру социальную пенсию.
Эксперты, которые высказались «против», отмечали, что такая система приведет к уклонению от уплаты страховых взносов и «махинациям» в системе социального страхования, будет способствовать снижению страховой защиты данной категории населения.
Экспертами также были предложены целесообразные, по их мнению, режимы обязательного социального страхования для занятых в экономике физических лиц, в том числе, льготного и добровольного страхования (такого же, как у остальных участников рынка), пенсионного страхования, по временной нетрудоспособности и материнству, страхования от несчастных случаев.
Результаты проведенного исследования способствуют выработке конвенционального (согласованного) подхода к идентификации прекаризованной занятости, интегрирующего видение данного явления, его особенностей и последствий с точек зрения разных категорий специалистов.
Авторами предложен верифицированный с учетом экспертных оценок перечень индикаторов для выявления прекаризованной занятости, в который вошли индикаторы, фиксирующие ее объективные (тип оформления и условия занятости) и субъективные (через самооценки работников) проявления. Определен уровень доходов от основной занятости, свидетельствующий о прекаризованной занятости для работников из домохозяйств трех разных типов – ориентиры, определяющие, при каком уровне дохода от занятости с учетом иждивенческой нагрузки возникают риски неустойчивости материального положения домохозяйств. Полученные результаты в целом соответствуют ранее выявленным по итогам опроса более широкой группы экспертов [18], что подтверждает корректность использования предложенных индикаторов прекаризованной занятости в качестве инструментария для исследовательских и практических задач.
Проведенный с помощью экспертных оценок анализ концентрации проявлений прекаризованной занятости в ее различных формах выявил, что наиболее подвержена данным рискам занятость на основе устной договоренности без оформления документов. В других формах занятости (по найму и не по найму) для работников хотя и меньшие, но также существуют риски снижения качества занятости в связи с прекаризованными условиями занятости.
Выявлены межпоколенные особенности вовлеченности в прекаризованную занятость работников. Для молодежи (до 35 лет) высоки риски занятости в прекаризованных формах, а прекаризация условий занятости чаще всего проявляется в недостаточном уровне дохода от основной занятости, неофициальном доходе от занятости и пр. Снижение качества занятости работников среднего поколения (36 лет – пенсионный возраст) связано, прежде всего, с прекаризацией условий занятости (задолженность по заработной плате, вынужденный неоплачиваемый отпуск по инициативе работодателя, отклоняющееся от стандартного рабочее время и др.), в отличие от молодежи, они также обеспокоены возможной потерей работы. Для данных поколенных групп актуальной является и неудовлетворенность условиями занятости. В старшем поколении (пенсионный возраст), где актуальны риски занятости в прекаризованной форме и прекаризованных условий занятости, нарастает обеспокоенность потерей работы, а субъективные оценки качества занятости не имеют первостепенного значения.
Исследование актуализировало необходимость решения проблемы выведения в отдельную подсистему обязательного социального страхования сегмента рынка труда, представляющего экономику физических лиц (самозанятые, индивидуальные предприниматели, наемные работники у индивидуальных предпринимателей и др.). Однако, позиции профсоюзных экспертов по этому вопросу разделились, что свидетельствует о необходимости продолжения изучения данного вопроса.
Полученные результаты исследования способствуют развитию инструментальных и практических аспектов решения задач обеспечения гарантий и прав работников, повышения качества занятости и могут быть востребованы:
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-28-01043. project/22-28-01043/, в Российском экономическом университете им. Г.В. Плеханова.Авторы статьи и участники научного проекта выражают благодарность Федерации независимых профсоюзов России за содействие в проведении опроса и всем принявшим в нем участие экспертам.
Вячеслав Николаевич Бобков – доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, директор Научного центра экономики труда РЭУ им. Г.В. Плеханова, Москва, Россия
Елена Валерьевна Одинцова – кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Научного центра экономики труда РЭУ им. Г.В. Плеханова, Москва, Россия
Вадим Игоревич Рязанцев – младший научный сотрудник Сектора социально-экономических исследований качества и уровня жизни Института экономики Российской академии наук, аспирант ФНИСЦ РАН, Москва, Россия
Бобков В.Н. – постановка проблемы, разработка концепции исследования, анализ результатов исследования, формулирование выводов исследования.
Одинцова Е.В. – разработка концепции исследования, обзор исследований и публикаций, табличное представление данных, анализ результатов исследования, формулирование выводов исследования.
Рязанцев В.И. – обзор исследований и публикаций, обработка данных экспертного опроса, табличное представление данных, анализ результатов исследования.
Материалы данной статьи не могут быть использованы, полностью или частично, без разрешения редакции журнала «Социально-трудовые исследования». При цитировании ссылка на ФГБУ «ВНИИ труда» Минтруда России обязательна.